Михеев Иван Иванович

Подполковник 182-го пехотного Гроховского полка, кавалер Ордена Св. Георгия IV-й степени и других боевых орденов.

Родился 12 сентября 1885 г. в деревне Пасёново Марьинской волости Мологского уезда Ярославской губернии, в семье частного поверенного Ивана Максимовича Михеева.
В 1893 г. Иван Михеев поступил в Мологское трёхклассное городское училище. Затем, в связи с переездом семьи в Рыбинск (1896), был переведён в Рыбинское 1-е городское трёхклассное училище. Здесь семья Михеевых жила сначала в доме купца Григорьевского (на углу Мологской и Кузнецкой улиц), а затем в «изразцовом» доме купца Аксёнова (Вознесенский переулок).
В 1903 г. Иван Михеев получает аттестат Рыбинского механико-технического училища им. М.Е. Комарова. Затем поступает и заканчивает по 1-му разряду Санкт-Петербургское Владимирское военное училище (1903—1907 гг.). Став младшим офицером пехоты, он оказывается на службе в 248-м Осташковском резервном батальоне, а затем — в 182-м пехотном Гроховском полку (Рыбинск). В 1914 г. с этим полком Иван Иванович Михеев в чине поручика оказывается на Восточном фронте Первой мировой войны.
Пожалуй, именно здесь в полной мере проявилась природная одарённость Ивана Ивановича, как умелого организатора и боевого офицера, способного увлечь личным примером подчинённый ему рядовой состав.
Осенью 1914 г. 182-й Гроховский полк принимал участие в ожесточённой обороне реки Сан и переправе с большими потерями у села Брандвица. Это сражение обошлось полку в 10 офицеров и 999 нижних чинов убитыми. Но в результате была проложена дорога для 46-й, 23-й и 80-й дивизий.
За участие в этом сражении Иван Иванович Михеев был награждён знаком Ордена Св. Георгия 4-й степени. В Высочайшем приказе от 1 июня 1915 г. о его подвиге отмечалось: «находясь с 25 сентября по 22 октября 1914 г. под сильным действительным огнём противника на важном оборонительном участке реки Сана, селу Брандвица, искусным огнём десяти пулемётов [Михеев И.И.] дал возможность нашим головным партиям охотников переправиться на тот берег, отражая с неизменным успехом многократные и энергичные атаки значительно превосходящего числом противника; помог нашим слабым передовым частям удержаться там в течение нескольких дней и тем выполнил свою задачу» (РГВИА. Ф. 408. Оп. 1. Д. 15022. Л. 53об.).
За участие в других боевых операциях в ходе войны И.И. Михеев был награждён знаками Орденов Св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом, Св. Анны 2-й степени и Св. Станислава 2-й степени. Личное мужество и организаторские способности И.И. Михеева способствовали его служебному росту, и уже осенью 1916 г. он был произведён в подполковники.
За годы войны И.И. Михеев был дважды ранен, и 4 января 1918 г. врачебная комиссия окончательно освободила его от военной службы. Тем временем, в Рыбинске у него оставалась жена Евгения Михайловна (дочь рыбинского уездного военного начальника, полковника М.В. Гришкова) и сын Георгий. В апреле 1918 г. Михееву удалось устроиться счетоводом на рыбинском заводе акционерного общества «Русский Рено».
Но уже вскоре, после разгрома белогвардейского восстания в Рыбинске в июле 1918 г., бывший офицер Михеев бежал на север страны. Оставив семью, он решил добираться до Мурманска, где рассчитывал поступить на службу в качестве техника на Мурманскую железную дорогу. Следуя просёлочными дорогами, он сначала достиг Череповца, затем Онежского озера и, наконец, станции Сороки.
Таким образом оказавшись на территории, подконтрольной белым, и, пожалуй, искренне считая большевиков губителями России и агентами Германии, подполковник Михеев получил возможность присоединиться к Белому движению.
Получив у коменданта станции Сороки соответствующую сопроводительную бумагу, он отправился в распоряжение Командующего русскими войсками Мурманского района генерала Н.И. Звегинцева. Впрочем, по прибытии в Мурманск, он обнаружил, что никаких русских военных частей там нет — только союзнические войска (англичане, американцы, сербы). Михеев решил ехать в Архангельск.
Здесь он был мобилизован и вскоре назначен помощником командира 1-го Архангелогородского полка. В этой должности Михеев был до 16 марта 1919 г., когда был назначен командующим войсками всего Онежского района. В его обязанности входили: «1) командовать русскими войсками в административном отношении, донося о всём Союзному Командующему войсками и, непосредственно, русскому командованию; 2) инспектировать русские войска; 3) <…> быть готовым принять тактическое командование, если на это последует приказание; 4) находиться в непосредственном подчинении Союзному Командующему и без его разрешения не производить оперативных действий...» (Цит. по: Бобков А.С. Удушающие газы Гражданской войны. Северный фронт. Кожеозерская операция. URL: http://scepsis.net/library/id_3235.html).
Из этого видно, что Иван Иванович Михеев занимал подчинённое по отношению к союзному командованию положение. В частности, английский подполковник Лаури, возглавлявший Онежскую колонну от Союзного штаба, часто диктовал Михееву свои условия и неоднократно жаловался на него как союзному, так и русскому командованию.
В этой связи командующий русскими войсками Северной области, генерал-лейтенант В.В. Марушевский вспоминал: «Постоянные недоразумения между ним [Лаури] и полковником Михеевым имели следствием ряд ходатайств английского командования о том, чтобы Михеева сменить. Я не был слеп в отношении Михеева. Все мои сотрудники по Северной области оценивали этого штаб-офицера как выдающегося во всех отношениях, поэтому, несмотря ни на что, он и остался на своём месте» (Цит. по: Марушевский В.В. Год на Севере (август 1918 — август 1919) // Белый Север. 1918—1920: Мемуары и документы. Архангельск, 1993. Вып. 1. С. 273).
Именно в этой нездоровой обстановке разрабатывались планы весенне-летнего наступления в Онежском районе против Красной армии. В середине мая 1919 г. закончилось формирование 5-го Северного стрелкового полка, которому предстояло стать основной ударной силой в этой кампании. И.И. Михеев был назначен командиром этого полка (в чине подполковника). Как раз он, по оценке В.В. Марушевского, будучи полным сил, энергии и здоровья, «давал полную надежду на успех не только организации полка, но и будущего фронта» ((Цит. по: Марушевский В.В. Указ. соч. С. 262). 4 июня 1919 г. Временным Правительством Северной области И.И. Михеев был произведён в полковники (Архив УФСБ ВО. Д. П-17788. Л. 149об).
Первая (и последняя) военная операция 5-го Северного стрелкового полка получила название Кожеозерской. Для её выполнения полковником Михеевым был сформирован особый отряд под командованием подъесаула Болдырева. В его состав вошла 2-я рота 5-го Северного стрелкового полка, Кожский партизанский отряд и взвод драгун (17 всадников).
Перед отрядом Болдырева были поставлены задачи: 1) взять Кожеозерский монастырь, занятый отрядом красноармейцев; 2) уничтожить деревню Кривой Пояс; 3) по выполнении двигаться на деревню Погостище для выяснения места нахождения артиллерии противника.
Совершив марш в 86 вёрст, к полудню 3 июня отряд прибыл к Кожеозерскому монастырю. Расположившись цепью вдоль берега Кожозера, 2-я рота начала наступление. Однако оно было отбито плотным огнём красноармейцев 8-й роты 159-го стрелкового полка 18-й стрелковой дивизии, занимавшей монастырь. В результате, стрелки 2-й роты были вынуждены отойти в исходное положение под прикрытием дымовой завесы от зажжённых к вечеру на перешейке строений. Штурмовавший отряд потерял 8 убитых и 50 раненых. Потери же красноармейцев были скромнее: 1 убитый и 2 раненых.
Было очевидно, что первая стадия операции провалилась, и отряд Болдырева необходимо усиливать. Но прибывшее к отряду подкрепление (1 орудие батареи, 2 бомбомёта, полроты солдат) не смогло изменить ситуацию. Артиллерия была бессильна, а красные продолжали оказывать упорное сопротивление. Нужно было изыскивать более эффективные средства, и тогда полковник Михеев решил использовать химическое оружие (удушающие газы).
В телеграмме к генерал-лейтенанту В.В. Марушевскому он сообщал: «Кожеозерский монастырь оказывает упорное сопротивление. Орудия в продолжение 5 часов не в состоянии не только разрушить каменных зданий, но и даже сделать брешь в них, несмотря на прямые попадания. Гарнизон получил подкрепление около 100 человек из Кривого Пояса. Взять остров атакой по узкому перешейку, соединяющему остров с берегом нет никакой возможности, ибо красные имеют 4 или 5 пулемётов. Между тем, уничтожить это гнездо является насущной необходимостью, дабы обеспечить правый фланг и тыл. <…> Имея в виду, что монастырь обособлен, вблизи селений нет и занят исключительно коммунистами, обращался к английскому командованию с просьбой о газовых снарядах или газах, но получил отказ. Потребное количество газов от 300 до 400 баллонов. Взятие монастыря будет иметь громадное моральное значение для местного населения и войск. Прошу Вашего содействия скорейшему получению необходимого» (Цит. по: Тарасов В.В. Борьба с интервентами на Севере России (1918—1920 гг.). М., 1958. С. 229—230).
Впрочем, Михеев напрасно рассчитывал на содействие Марушевского, ибо отказ Лаури был обусловлен вовсе не его «злой волей». Дело в том, что ни газовых баллонов, ни химических снарядов, пригодных для русских трехдюймовых орудий в распоряжении англичан просто не было.
Но даже в том случае, если бы Кожеозерская «газовая атака» и состоялась, вряд ли она была бы эффективна. В частности, бойцы 159-го полка, засевшие в монастыре, были полностью обеспечены противогазами, что давало им уверенную защиту от любых газовых атак.
Впрочем, газы бы и не понадобились, поскольку в ночь с 15 на 16 июня 1919 г. красноармейский гарнизон по тактическим соображениям оставил монастырь. Кожеозерская операция, таким образом, успешно завершилась — правда, с большими потерями и далеко не в намеченный срок.
А вот дальнейшее наступление, которое планировал полковник Михеев, так и не состоялось. Уже 20 июля 1919 г. во 2-й роте 5-го Северного полка (именно в той роте, которая штурмовала монастырь) произошёл мятеж, охвативший вскоре весь Онежский район.
Офицеры полка были частью расстреляны, частью арестованы. «Михеева, пользовавшегося большой любовью солдат, пощадили и с частью штаба отправили в Вологду» (Марушевский В.В. Указ. соч. С. 328), где он сначала был помещён в местную Каторжную тюрьму, а затем — в лагерь принудительных работ. 30 сентября 1919 г. И.И. Михеев и бывшие его подчинённые С.В. Болдырев, А.Я. Эльсис и С.А. Шмидт были объявлены заложниками «впредь до ликвидации Гражданской войны» (Архив УФСБ ВО. Д. П-17788. Л. 193об).
Впрочем, к июню 1920 г. среди небольшой группы белогвардейцев, содержащихся в этом вологодском лагере, созрел план побега. Согласно позднейшим показаниям Михеева, об этой авантюре он узнал от полковника Круглякова, и присоединился к группе бежавших не с целью вернуться в ряды Белой армии, а затем, чтобы «пробраться на берег Белого моря, побыть там некоторое время, получить документы и отправиться внутрь России поближе к семье» (Архив УФСБ ВО. Д. П-17788. Л. 90об).
Поначалу побег вполне удался и группа из 8 белогвардейцев, хоть и осторожно, но уверенно двигалась в сторону Архангельска. Лишь 24 июня 1920 г. бывшие офицеры, вызвавшие подозрения у крестьян деревни Кева-Салма, были схвачены и, в итоге, возвращены под конвоем в Вологду.
Уже процитированное выше, почти романтическое объяснение Михеева о причинах побега, вероятно, не оказало никакого действия на следователей. Для вологодских чекистов было очевидно, что все бежавшие, в том числе и Михеев, были «явными врагами Рабоче-крестьянского правительства, открыто стремящихся к свержению его путём побега из лагеря и попытки вторично вступить в ряды белогвардейцев». Итоговое постановление Коллегии Вологодской губЧК от 7 сентября 1920 г. было закономерно: «подвергнуть высшей мере наказания» (Архив УФСБ ВО. Д. П-17788. Л. 223). И в ночь с 24 на 25 сентября, после соответствующего утверждения этого приговора Президиумом ВЧК, он был приведён в исполнение…
Лишь спустя 82 года, в 2002 г., по заключению Военной прокуратуры Ленинградского военного округа Михеев И. И. и другие белогвардейские офицеры, бежавшие с ним из Вологодского лагеря (Михайлов А.В., Гревенс Н.Н., Болдырев С.В., Эльсис А.Я., Жаворонков И.М., Стуканов И.А., Небе А.К., Шмидт С.А.) были реабилитированы за отсутствием в их действиях состава преступления (Архив УФСБ ВО. Д. П-17788. Л. 235).

Источник: Клопов А.С., Клопова М.Н. Две войны полковника Михеева // Рыбинская среда. № 7. Июль 2014. С. 20—23.


Информация добавлена: Анатолий Клопов